Будет справедливо отметить, что не написать отчет о прочтении книги «Зачем работать» было бы преступлением. Эта тема не просто важна, а необходима, ведь большинство христиан – работающие люди, и работа занимает в среднем не менее 7-8 часов в день. Однако о ней очень мало говорят не только в церквях стран СНГ, но и за рубежом. Это несет ряд серьезных последствий, о которых вкратце (шучу, не вкратце) напишу я и о чем более подробно написал Тим Келлер.
Неоднократно можно услышать, как про работающих христиан говорят следующее: «погрязли в суету», «не хватает времени на служение», «служат маммоне», «думают о земном, а не о горнем». Парадокс, но обычно так выражаются служителя, которые находятся на попечении. Хотя бывает и так, что сами работающие христиане говорят: «нет времени на служение», «материализм поглощает», «работа забирает у меня всё время». У тех, кто находится на попечении, и у тех, кто на светской работе в корне пошло что-то не так с их богословием.
«Если ты сделаешь любую работу смыслом своей жизни – даже если это служение в церкви, — ты создаешь идола, который будет соперничать с Богом».
Будучи знакомыми с реформатскими трудами, вы явно знаете, что тому богословию не свойственна дихотомия веры и практической жизни. Тим Келлер это неоднократно подчеркивает в книге.
«Протестантские реформаторы ХVI века, в частности Мартин Лютер и Жан Кальвин, утверждали, что всякий труд – и даже так называемый «мирской труд» — был призванием от Бога в той же мере, в какой служение монаха или священника».
«Это означало, что если Бог призывает тебя на служение, ты непременно становишься монахом, священником или монахиней. Их называли «духовное сословие», все прочие были мирскими, а светский труд воспринимался чем-то вроде той унизительной необходимости, которую видели в ручном труде греки. Лютер жестко критиковал эту идею в своем трактате под названием «К христианскому дворянству германской нации»».
Писание может освятить нашу жизнь здравым отношением к творению и материальному миру.
«Греки рассматривали смерть как друга, который освобождает нас из темницы физической жизни. Для Библии смерть – не друг, но наш враг (1 Кор 15:26), потому что сотворенный мир есть восхитительное и прекрасное благо (Быт.1:31), и он должен существовать всегда (Откр. 22:1-5). И на самом деле библейская доктрина творения гармонично соответствует доктрине воплощения (Бог принял человеческое тело) и воскресения (Бог искупает не просто душу, но и тело), и все это показывает, что христианство решительно стоит «за материю»».
Как бы это не было необычно для нынешнего морализаторского духа, даже в самые трудные времена реформаты имели здравое отношение к удовольствию:
«Говоря о христианской жизни, он (Жан Кальвин), призывает ценить вещи не только за то, что они полезны: «Разве Бог сотворил пищу только для удовлетворения нужды [в питании], но не для удовольствия и наслаждения? Подобным образом и одежда не только удовлетворяет нужду [в защите], но привлекает взоры и показывает приличие. Травы, деревья и плоды, кроме того, что их можно использовать, красиво выглядят и источают ароматы… Не создал ли Он, если сказать кратко, многие вещи привлекательными для нас независимо от того, что они удовлетворяют нужды?»
Продолжая читать дальше, мой внутренний законник скукожился и не находил себе место. Увы, я неоднократно верила толкованиям и консервативным установкам о том, что удовольствия являются греховными; это то, что нужно только плоти и зрелый христианин в этом не нуждается. Однако, меня не посещала другая мысль, что Господь создал материальный мир, вкусовые рецепторы и нервные окончания для того, чтобы всё это свидетельствовало о Создателе, которому принадлежат блага и изобретения.
«Работа есть такая же основная потребность человека, как и еда, красота, отдых, дружба, молитва и секс; это не просто лекарство, но пища души».
Есть и другое заблуждение, которое стимулирует дуализм. Если в первом случае он соглашается, что работа сама по себе не греховна, как и существование удовольствия, то для того, чтобы быть зрелым христианином или для того, чтобы вообще им быть, нужно хотя бы на полставки перейти в служения, а то и вовсе бросить «светскую» работу. Однако, автор с этим не соглашается.
«В главе 7 Первого послания к Коринфянам Павел говорит читателям, что если они стали христианами, это не значит, что им надо менять то, чем они занимались в жизни, — менять семейное положение, работу или социальный статус, — чтобы жить перед Богом так, как это Ему угодно. В стихе 17 Павел указывает: «Только каждый поступай так, как Бог ему определил, и каждый, как Господь призвал. Так я повелеваю по всем церквам».
Безусловно, глядя на некоторых людей, понимаешь, что им действительно стоило стать по Божьему провидению проповедниками, пасторами, учителями или миссионерами. Очевидны плоды их труда, как через те служения спасались многие; как они обличали церкви в известных проповедях. Возможно, они бы могли быть хорошими преподавателями, бухгалтерами, директорами или строителями, но и к нашему благу, они полностью ушли в так называемое религиозное служение, проповедуя Христа. В то же время, даже великие проповедники в истории христианства были против идеи заколачивания всех христиан под один знаменатель:
«Как утверждал Мартин Лютер, Псалом 144 говорит о том, что Бог питает все живущее, подразумевая, что Бог это делает через труд крестьян и других людей».
«Это означало, что если Бог призывает тебя на служение, ты непременно становишься монахом, священником или монахиней. Их называли «духовное сословие», все прочие были мирскими, а светский труд воспринимался чем-то вроде той унизительной необходимости, которую видели в ручном труде греки. Лютер жестко критиковал эту идею в своем трактате под названием «К христианскому дворянству германской нации».
В одной из статей я упоминала то, что работа на большом проекте была ответом на амбиции. Тогда я понимала теоретически, что служение миссионеров – это очень сложно, но я думала, что их труд гораздо лучше и важнее для души, чем светский труд. Впрочем, это было слишком громким заявлением для моего случая. Ведь зачастую светская работа – это местонахождение среди тех же неверующих, которые либо не знают Евангелия, либо исповедуют язычество, светский гуманизм или открыто являются богоненавистниками. Кроме того, как и в одной, так и в другой сфере ты сталкиваешься с практикой «умирания для себя». Вокруг тебя есть достаточно людей, которые намеренно или ненамеренно хотят задеть, сделать «крайней» перед начальником, соревноваться с тобой за свое место под солнцем. Когда на проекте были нелегкие условия в кинематографической «экспедиции» на полтора месяца (минимум 12 часов на морозе в лесу, 5-6ти часовой сон, постоянные переживания, стресс, нервы, сновидения, связанные с должностными обязанностями) всё это было реальностью и препятствием к борьбе с плотью. Почти каждый день заканчивался провалом. Мне нужно было стиснуть зубы, чтобы продолжать смиряться, прощать их и не сорваться обратно домой. Я переходила в состояние духовной депрессии, мне нужно было прилагать немало сил, чтобы не только не согрешать, а и проявить милосердие, сострадание и любовь хотя бы к кому-то. Поэтому, когда находясь на попечении кто-то говорит, что светская работа – это не так важно для души и легко, то это не столько заблуждение, сколько клевета.
«По большому счету, – продолжал Лукас, – я думаю, что быть проповедником или миссионером либо вести библейскую группу во многом легче. Существует определенный шарм в подобных вещах, а в том, что мы делаем ежедневно, легче выделить больше темного и светлого, там меньше серого. Часто нелегко указать христианину на то, что Богу нужны люди не только для религиозного служения, но и для труда в области права и медицины, в бизнесе и искусстве. Этого нам сегодня крайне не хватает».
Полагаю, что есть существенная разница между тем, чтобы приходить к «блаженным нищим» со служением, спускаться в общество с заведомо низким положением перед тобой, и теми, кто не собирался тебя слушать и даже считать равным себе. Кажется, что некоторые избирают церковное служение не потому, что у них по правде есть любящее пасторское сердце, забота о ближних, умение поглощать горе и беды зачастую «неудобных» людей, а потому, что искаженное восприятие служения Богу, с которым боролся Мартин Лютер, формирует их мировоззрение. Таким образом, нужно честно рассмотреть свои природные таланты и духовные дары, чтобы выбрать вид деятельности. Может быть Бог действительно хочет видеть вас душепопечителем, пастором или проповедником, но возможно избежание светской работы, к которой вы были предназначены и имеете явные дарования – это своенравное или лицемерное толкование реальности (Римлянам 12:3).
«Чтобы найти своё призвание, христианин должен вспомнить о том, как он был создан. Вы получили определённые дары не в силу игры случайности, а потому что вам их вручил Творец. Но что если в данный момент вас ещё не приглашают соревноваться в беге на Олимпийских играх или принимать решения, влияющие на весь мир? Что если вы страдаете от произвола дурного начальника или ходите на скучную работу, где невозможно использовать все ваши дары? Если вы вспомните, что Бог прекрасно знает, где вы в данный момент находитесь, так что служа работе, что вам дана, вы служите Ему, — это принесёт вам чувство освобождения».
Чему также учит эта книга, что поиск своего призвания или работы не должны стать нашей идентификацией. Если кратко и ёмко – Христос наша идентификация. В Нём вся полнота. Мы можем трудиться, со своей стороны стараться делать это хорошо, но не претендовать на роль «лучшего работника месяца», не быть слепым человекоугодником и не зарабатывать для того, чтобы больше накопить имения для авторитета и прославления плоти.
«В таком понимании цель работы – уже не просто поддержание своей жизни, а любовь к ближнему, и в то же время оно освобождает нас от бремени использования труда лишь для того, чтобы возвеличить себя».
Христос делает нас свободными от греха и в этой сфере. И посвящение светскому труду – это школа, которая неизбежно ведет к долине искушений и борьбы.
«Надежда на то, что Бог искупит тот мир, который Он создал, дает христианину глубокое утешение, позволяющее трудиться всем своим существом, никогда до конца не поддавая разочарованию, связанному с нынешним положением дел в мире, где на месте, где ты хочешь что-то создать, вырастают тернии».
К сожалению, в нашем кинематографе я знаю не так много христиан, как хотелось бы. Их мизерность отражается на формировании ценностей и целей кино. Но даже когда я встречала верующих, к сожалению, я видела, что их вера автоматически «выключалась» на работе. У кого-то это проявлялось в общении и поведении, приемлемом для мира, а кто-то делал из кинематографа известного идола, считал важным показать «дедовщину» новичкам, дабы они высоко ценили значимость этой профессии. Другими словами, в воскресенье такие приходят в церковь милыми овечками, а в будние дни – это люди полные гордости житейской. Так дуализм очерняет наш труд и порождает идолы.
«Когда мы не верим, утверждает Лютер, в то, что Бог во всей полноте принимает нас во Христе, и ищем иные пути, чтобы оправдать или утвердить себя, мы совершаем идолопоклонство».
Работа ради стяжательства денег, работа ради своей славы, работа ради блестящей репутации – это следствие того, что человеческий труд смещен с цели подчиниться и прославить Бога. Нет ничего плохого в том, что работа может приносить хороший заработок, сделать кого-то популярным, потому что он изобрел что-то необходимое и эксклюзивное. Но поклонение всему этому происходит всегда, когда в центре прославления стоит не Бог, а мы с вами.
«Христианский писатель может постоянно демонстрировать разрушительность того, когда что-то, кроме Бога, свят в центр бытия, даже если при этом он прямо не говорит о Боге».
Тим Келлер затронул несколько профессиональных сфер, включая искусство, что особенно важно было для меня. В них он показал, как не только теоретически, а практически мы должны понимать преимущества профессии и идолы, свойственные им.
«Тонкое понимание греха ведет к тому, что мы чувствуем себя в безопасности лишь тогда, когда мы не видим ничего такого, что искушает нас на такие действия как открытая сексуальная аморальность, богохульство, нечестность или насилие. Удаляя соответствующие культурные «тексты» с глаз долой, мы чувствуем себя грешными в меньшей степени, но, возможно, так мы просто совершаем самообман. Сложная и органическая природа нашего греха не прекратит свою работу и будет создавать идолов из хороших вещей в нашей жизни, таких как нравственность, финансовая безопасность, семья, чистота вероучения или гордость нашей культурой».
Некоторые поколения христиан и отдельные церкви, особенно лет 20+ назад, массово оградились от культуры (кино, телевидение, музыка и т.п.). Мне приходилось читать свидетельство покаяния одного из известных проповедников, где было сказано, что, когда он обратился, Бог его сразу избавил от кино и театра. Насколько же такие настроения не соответствуют истине! Кроме того, что это отделяет огромное количество христиан от их рабочего миссионерского поля в области СМИ, это надевает «розовые очки» в видении святости. Нередко верующие создают иллюзорный мир благочестия, где считают, что, если они будут всячески, начиная с искусства и заканчивая избежанием общения, игнорировать культуру, это научит их по-настоящему не любить мир и противостоять греху.
«Дуализм заставляет кого-то думать, что труд, угодный Христу, должен открыто утверждать Его имя. Они стремятся создавать произведения искусства, которые прямо говорят об Иисусе, или преподавать религиозные предметы в христианской школе, или работать в организации, где трудятся исключительно христиане. Или же они дают всем понять, что ведут группы изучения Библии в офисе по утрам до начала работы. (Вспомните, как Лютер возмущался тенденцией разделять людей по их занятости на «духовное сословие» и «временное сословие».). За такого рода дуализмом стоит неспособность увидеть всю широкую картину всеобщей благодати, а также понять сложную глубину человеческого греха. При таком взгляде люди не замечают того, что труд нехристиан всегда хоть в какой-то мере содержит Божью всеобщую благодать, а в то же время отражает и разрушительное действие греха. И они не могут видеть, что труд христиан, даже если при этом открыто упоминается имя Иисуса, также значительно искажен грехом».
Непонимание своей испорченности и нужды во Христе, исказило представление о работе и материальном мире. Некоторые полагают, что только прямолинейное исповедание веры во всех сферах делают их верными христианами, и не замечают, что даже церковное служение может быть греховными или основано на греховных мотивах.
«Конечно, у христиан существуют совершенно иные внутренние мотивы для труда, чем у неверующих, и это может сказываться на качестве и духе труда или на честности работника. Но, разумеется, это не означает, что самолетный двигатель, собранный христианами, несет на себе какие-то особые качества».
Автор выбивает из читателя «сектантский дух», когда мы относимся к неверующим работникам или коллегам с предубеждением или настороженностью. Важно понимать, что Господь по Своей суверенности дал, как и верующим, так и неверующим таланты в разной степени. Он решает оставить в каждом человеке часть того, каким он был сотворен с самого начала бытия. И мы должны с этим считаться, быть готовым к тому, что неверующие могут работать лучше нас.
«Ницше преимущественно рассматривал современные культуры, но отмечал, что все культуры, даже заявляющие о своей «секулярности», предлагают нравственные абсолютные принципы и трансцендентные ценности, которым (настаивают они) все люди должны соответствовать, если они претендуют на достоинство или смысл. Такие идеалы культурны есть самые настоящие идолы в библейском смысле, их преподносят людям не просто как хорошие идеи. Скорее к ним относятся как к священным и неоспоримым вещам, и о них говорят с религиозным пылом и страстью. Они призваны, как считают, нести людям счастье и полноту жизни (земные формы спасения). Все люди обязаны служить этим идеалам, а те, кто относится к ним пренебрежительно, сами достойны презрения. Так, если древние культуры подвергали остракизму того, кто не верил в богов, современные культуры осуждают того, что считается виновным в фанатизме или кажется врагом равенства и свободы личности».
Если Чарльз Сперджен осуждал рабство, а суфражистки и другие активистки выступали против насилия и эксплуатации женщин, то сегодня мы имеем либеральный феминизм, который отстаивает право на растление. Или культуру трансгендерной политики, наступающей на горло правам женщин в области здоровья. В своих «лучших» побуждениях мир не способен справиться без Бога и Его определения добра и зла.
«Для современных обществ мир уже не содержит общеобязательных истинных нравственных стандартов, которым должны соответствовать все люди. Скорее наивысшей общеобязательной ценностью для них является право каждого человека выбирать себе такой образ жизни, какой ему хочется. Единственное моральное зло, с такой точки зрения, состоит в том, чтобы мешать другому выбирать такую жизнь, какая его удовлетворяет. Это означало, что в итоге не существует нравственного авторитета или какой-то ценности важнее, чем собственное счастье».
Пожалуй, в этой рецензии далеко не все, что я взяла для себя от Келлера. Важно понимать контекст относительно места проживания автора. Есть предубеждения, что человек может работать на любой работе. Это абсолютно здраво звучит в контексте США, но не в Украине или России, поскольку здесь приходится хорошо взвешивать выбор профессии с возможностью выживать. Также, живя на Манхеттене, волей-неволей автору приходится сталкиваться с крупными бизнесменами, посему огромная часть информации о каких-то вложениях и сделках давались мне, как простому украинскому гуманитарию, с трудом.
В целом, идея проста, а книга ёмкая. Мы можем быть проповедниками, пасторами или даже офисными работниками. Но когда у нас дома перестает работать холодильник, барахлит электричество, ломается сантехника, мы хотим вызвать порядочного и честного специалиста. Который не возьмет много денег, сделает качественно работу, будет прилично себя вести, не ограбит и не изнасилует. Однако, почему мы думаем, что таким должен быть кто угодно, но не христианин? И не мы с вами? Ведь быть светом в том, чтобы сделать малое, но необходимое – это отличный повод прославить Христа и проповедовать о Нём.
Кому стоит прочесть эту книгу? Каждому работающему и даже не работающему христианину. Для пасторов, чтобы уметь наставлять паству в сфере труда.
Для чего нужно прочесть эту книгу? Для того, чтобы оценить свою профессию, выявить идолы в своей жизни и в сфере профессии; узреть перспективу прославления Бога через труд и плоды труда.
Источник: Cinelima.com.ua
